Пустая кружка с грохотом опустилась на столешницу, и Хоро, победно улыбнувшись, стёрла с губ остатки пивной пены. «Восьмая, – мысленно подсчитал Лоуренс, – восьмая подряд, не считая выпитого ранее». Беспокойство за её состояние росло с каждой новой кружкой, но и останавливать Хоро он не стремился, зная насколько это бесполезное занятие, оставалось только продолжать следить за разыгранным ею представлением. Её взгляд сейчас был прикован к сидевшему напротив сопернику: крепко сложенный мужчина, всем видом своим напоминавший вековой дуб, сильный и несгибаемый, с густой, но аккуратно постриженной бородой. Кузнец хмурился, больше не улыбаясь так бодро, с того момента, как Хоро вызывала его на состязание. – Говорят, даже хрупкая берёза может устоять перед буйством ветров, – с наигранной издёвкой произнесла она, беря девятую кружку, – а могучий дуб подкашивается от лёгкого дуновения. И вмиг она вновь прильнула к пиву, несколькими глотками всё выпив. – Пей! Пей! Пей! – радостно кричали собравшиеся вокруг них посетители, приветствуя смелость и выдержку Хоро. В освещённом лампами зале собралась почти вся деревня; здесь царили радостная атмосфера и деньги, грязные медяки, заполняли кружку на столе, уже высыпаясь из неё. Ставки шли ходко, и многие сейчас осознавали, что сделали неправильный выбор, но продолжали веселиться, видя, как хрупкая с виду девушка перепивает такого противника. И половина тех денег перейдёт сегодня в их кошель, если, конечно, победа будет за Хоро. А в этом Лоуренс ни капельки не сомневался, если судить по выражению лица соперника. Кружки кузнеца и Хоро вновь опустились, уже пустые. Хоро допила первой. – Будь я проклят, – прошептал Кузнец, всё больше осознавая своё незавидное положение. – А не надо было так задирать нос! – выкрикнул кто-то из толпы. – Сдаёшь, старина! И ведь перед кем! – на плечо кузнеца легла рука, и это вполне невинное действие заставило того качнуться, а его губы плотно сжались. Хоро держалась молодцом перед толпой, но Лоуренс легко мог понять, чего ей стоит эта наигранная бодрость: утро для неё будет не самым приятным. А ему опять придётся тащить её на плече в гостиницу, где она без сил свалиться на кровать. Сколько бы денег не принесло им это состязание, Лоуренсу было жаль Хоро. Десятая кружка как появилась перед ней, так по волшебству и опустела. Кузнец же нерешительно помялся, но, что-то про себя решив, схватил кружку и поднёс к губам. Да только не успел выпить и половину, как она вновь опустилась обратно; взгляд его помутнел, и, словно уже не управляя своим телом, кузнец встал, свалив лавку, и, пошатываясь, вышел. Изумлённые посетители молча проводили его взглядом, и только когда кузнец скрылся на улице, победно вскрикнули, поздравляя Хоро. – Ты как? – Лоуренс склонился к ней. – Неужели беспокойство обо мне заставляет тебя забыть о полученной прибыли во время её дележа? – произнесла она медленно, подбирая слова. – Один только твой вид заставляет меня забыть о таком. – Я почти в полном порядке. – Вижу твоё «почти». А ещё я вижу, как твоё хрупкое тело касается меня, пока я несу тебя до таверны. Это предвкушение затмевает чувства от тяжести кошеля. – Предвкушай. И, – она на секунду задумалась, – будет это уже сейчас. – Тогда давай сюда руку, горе-волчица.
* * *
Когда Лоуренс вернулся из таверны, держа в руках мешочек с выигрышем и кувшин с водой, Хоро лежала на кровати, смешно раскинув руки. Один только вид её заплывшего лица вызывал горестную улыбку. Он поставил кувшин, а затем и мешочек на тумбочку, и, когда монеты в нём звонко брякнули, Лоуренс заметил, как уши Хоро дёрнулись. Она не спала. – Завтра ты сможешь заказать себе на эти деньги всё, что только пожелает твой желудок, и съесть столько, сколько влезет, – Лоуренс взял стоявший рядом стул за спинку и поставил его возле кровати, присев. – Хорошая награда за труды, – прошептала она еле слышно. – Особенно если эти труды опустошат твой желудок за ночь. Так что всякие сласти и яства будут тебе хорошим подарком. А пока спи. – Ох, твой голос так греет моё уставшее сердце, а твои слова заполняют мой ротик слюной, что я теперь не смогу уснуть, пока не попробую всё. – Твоё сердце и так сейчас разогрето, как на сковородке, теми выпитыми кружками пива. Не сгори. – И именно поэтому ты так беспокоился за меня, когда я в очередной раз «разогревала» сердечко? – поинтересовалась она, открыв глаза и подозрительно ласково на него глянув. Хотя в её состоянии смотрелось это до смешного забавно. Но, возможно, сейчас он вновь попадёт в ловушку, а, может, его просто спрашивали, надеясь услышать в свой адрес ласкающий слух ответ, но он ответил не задумываясь: – Я больше беспокоился за того бедолагу, ведь не с тем он связался. Ты серьёзно пошатнула его самолюбие, о хрупкая берёза. Лоуренс услышал, как она слабо засмеялась. – Хех, дурень. Не стоит недооценивать хрупкую девушку, она способна и укусить. – Особенно, если эта девушка – волчица, способная ещё и перепить здорового мужика, закалённого в попойках. Воцарилась тишина. Лоуренс смотрел на свою спутницу, с которой он прошёл такой долгий путь и побывал как во множестве опасных ситуаций, так и в таких мирных, но радостных приключениях, и на его сердце навалилась тяжесть. Конец их путешествия неминуемо приближался, и что там будет дальше, он не знал. И потому хотел как можно дольше растянуть их совместную дорогу. – Знаешь, скоро всё закончится, – произнесла Хоро, словно читая его мысли. – Об этом стоит подумать уже на месте. – Подумаем. А пока я бы желала наслаждаться с тобой такими моментами, как сегодня, чаще. Знать, что кто-то переживает за тебя, радоваться этому. Создать много таких ярких воспоминаний, которых хватит на всю жизнь. Какое наивное желание, да? – С тобой их у меня и так на всю жизнь хватит, но я постараюсь создать их больше, – ответил он искренне. – Ох! – застонала Хоро, положив руку на голову, закрыв глаза. – Плохо? Давай я спущусь вниз… Лоуренс не договорил: Хоро сжала его ладонь, легонько, насколько хватило сил, но этого было достаточно, чтобы его остановить. – Посиди немножко со мной. Он почувствовал, как к лицу его прилила кровь, да и сама ладонь, наверное, стала тёплой, и это не скрыть от чуткой волчицы. Потому он не стал сдерживать себя и положил ладонь другой руки, накрыв её. – Посиди тут, – вновь зашептала Хоро, – а то мне может понадобиться ведро. Лоуренс вздохнул: чего ещё стоило ожидать? |